Вы смотрите вверх, когда вы стремитесь подняться. А я смотрю вниз, ибо я поднялся.
Кто из вас может одновременно смеяться и быть высоко?
Кто поднимается на высочайшие горы, тот смеется над всякой трагедией сцены и жизни.
Ф. Ницше "Так говорил Заратустра"
Уже не так холодно как было пару часов назад, когда приходилось отворачиваться от бьющих с дикой силой в лицо замерзших снежинок. Еще пару часов назад я пересекал ледник в надежде на то что ветер стихнет, небо посветлеет и откроются взору перевал и гребень, идущий с перевала к вершине. Я увижу нитку маршрута который так хотел пройти к желанной вершине. Но ветер не стихал, поднимая и неся мне на встречу тысячи снежинок. Видно сквозь эти порывы, что где-то в вышине голубое небо и что осадков в таком количестве быть не может. Ветром, массы снега переносились с одного места на другое давя все надежды на улучшение условий «выживания».
Все это заставило выбрать другой маршрут, более короткий и знакомый мне, знакомый настолько что создается впечатление что его я пройду и с закрытыми глазами.
Я начал пересекать ледник по диагонали на право, посматривая в сторону перевала, но погода все не унималась и теперь взор был устремлен к новой цели.
Еще спустя два часа я полон энергии и желания взойти на вершину. Погода над «моей» горой отличная, синее небо, хоть и дует сильный ветер – тепло. До предвершинного гребня остается менее ста метров, а там еще сто по гребню и вершина. Времени в распоряжении много, что редкость для зимы. Погода хорошая. Сил хоть отбавляй. Ну что может помешать взойти на вершину? Тем более когда вот она, уже в ста метрах от меня. Я стою на гребешке утопая в снегу более чем по пояс. До заветного гребня осталось не более десяти метров. На самом деле меньше, то, что мне кажется гребнем всего лишь обман, естественная ловушка созданная природой, которая ровно год назад и именно на этом месте едва ли не стоила мне жизни. Я хорошо помню прошлую зиму, помню почти каждый шаг и помню тот животный страх от каждого шага, когда ступая вперед ожидаешь схода «снежной доски» из-под ног. Год назад было страшно. Сейчас страха не убавилось. Не убавилось по простой причине – лавинная опасность осталась на том же уровне. Все тот же перенесенный ветрами снег, забившийся в кулуары готов сорваться при малейшей на него нагрузке. Десятки тонн снега устремятся вниз, где остановит их лишь выполаживание ледника. Каждый шаг по этому снегу может стать последним. Каждый шаг стоил мне миллионы нервных клеток. Сердце захлебывалось в адреналине, а вершина безустанно манила к себе. Казалось, прыгнув и потянувшись, за нее можно схватиться руками. Осталось так мало. Более двууста метров я прошел по лавинному сбросу, остался жалкий десяток метров и все. И вот, ради чего мерз, сопротивлялся ветру, снегу, себе. Вот она, Вершина! Но сейчас я стою от нее менее чем в ста метрах и делаю выбор: идти или нет. Ровно год назад я пошел. Пошел, и вернулся. Что будет сейчас? Надо решать…
А тот так картина мне представилась в 2010-ом.
Годом ранее…
Зима. Альпинистские маршруты закрыты. Сейчас за окном валит снег, это на 1200 м ., представляю что творится выше 3000 м ., однако время поджимает, восхождение в альпийском стиле, даже здесь, в Домбайском районе. Где подход непосредственно к маршруту зачастую осуществляется автотранспортом, становится крайне сложной задачей. Толщина снежного покрова на 2000 м . достигает полутора метров в лесной зоне. Где массы снега не переносятся ветром. Выше лесной зоны снег лежит неравномерно. Снег на горе является одним из самых важных критериев для выбора маршрута восхождения. Уже вторую неделю я нахожусь в Теберде, слежу за состоянием погоды, набираю физическую форму радиальными выходами на близлежащие вершины, принимаю некоторые фармакологические препараты (не допинговые), готовлю снаряжение, но до сих пор не могу выбрать вершину. Такая неуверенность есть зеркальное отражение моего страха, страха потерпеть неудачу. Это будет моя не первая попытка зимнего восхождения, до этого были Белалакая и Чертова гора, на обеих я потерпел неудачу, на Белалакая из-за переоценки своего физического состояния на тот момент, с маршрута ушел на третий день, а на Чертовой горе на второй день накрыла непогода, которая и согнала меня вниз. Так или иначе, я не мог позволить себе третьей неудачной попытки.
Вот и начался февраль. Погода не стабильна. Метеосводки ничего хорошего не предвещают и я готовлюсь к тому, что придется работать по отвратной погоде, забегая вперед скажу что с погодой так и получилось. Вечерами пересматриваю снимки маршрутов сделанные летом 2009-го. Учитывая погодные условия, состояние снега, физуху, решил, что маршрут не должен превышать 2б категории трудности т.к. троечные участки в зимний период требуют обработки железом и провешивания веревок, что в свою очередь не является простой задачей на сольном зимнем восхождении. Определился с районом для установки первого лагеря. Язык Белалакайского ледника. Выйдя на Белалакайский ледник перед восходителем открывается прекрасный диапазон выбора маршрутов на любой вкус, смотря с лева на право можно увидеть следующие маршруты: на Белалакая (3851м.): «классика» 3Б к.т. по северному гребню через жандарм Сахарова, 4Б к.т. по северо-западной стене через жандарм «нос корабля», 4А по центру северо-западной стены, 3А к.т. по южному гребню от перевала Белалакайский; Малая (задняя) Белалакая: 3А к.т. от Белалакайского перевала по северному гребню, 4А по северо-западной стене (маршрут был пройден как ледовый, сейчас лед сошел а маршрут остался, из этого мораль – не верь классификатору, доверяй глазам!); вершина Чхалта-Дзых баши: 2А к.т. от перевала Чхалта-Дзых по западному гребню; пик Австрийского комсомола: 3Б от перевала Чхалта-Дзых по восточному гребню, 4Б к.т. по восточной стене; пик Германского комсомола: 4Б к.т. по восточной стене, 2А к.т. траверсом по северному гребню через пик Дзержинец, 3А к.т. траверс Германца и Австрийца; пик Алибекский: 1Б к.т. с Белалакайского ледника; пик Кап: 1Б к.т. с южного гребня, 2Б к.т. по северному гребню. Некоторые из этих маршрутов я проходил и район Белалакайского ледника для меня является ну если не домом вторым, то местом очень знакомым и хорошо изученным. 1Б на Кап в начале лета (2009г.) мы сходили вчетвером: я, Чухлебов А., Рашид и Виктор (спасатели ПСО МЧС п. Домбай). Помню тогда выйдя на вершину, поняли что никто не взял с собой ручки и листка для контрольной записки, недолго думая нашли банку из под консервированных ананасов и ножом нацарапали: «МЧС просьба вернуть банку», заложили ее в тура и благополучно спустились. Второй раз на Кап я вышел за 4 часа от долины, по маршруту 2Б к.т. (соло), снял нашу банку, которую разумеется никто не спустил. Пик Алибекский сходил в начале лета со своим племянником Католиченко Д. по маршруту 1Б к.т. Малая Белалакая с пер. Суфруджу с Кольцовым С. Вообще место облюбованное, и я решил почти сразу что первые два лагеря станут на Белалакайском леднике. Однако с вершиной я так и не определился. До самого последнего момента колебался между Чхалтой и Капом. Сомнения развелись лишь тогда, когда установил штурмовой лагерь.
3 февраля. Должен был выехать в Домбай и идти тропить и устанавливать Л1, но вмешались в мои планы кошмарная сонливость и тяжесть в голове. Дело во вчерашнем алкоголе выпитом на дне рождения друга. Спирт в крови сделал свое. Вообщем посмотрев с кровати на груду снаряги, где веревки переплетаются со штормовыми куртками, пуховками, телескопическими палками и прочим снаряжением, решил тихо-мирно поспать, так и проспал до самого вечера. С вечера стал отбирать снарягу для первой заброски. Рюкзак не должен быть слишком тяжелый. Но и забросить часть снаряги дело нужное. Взял палатку, посуду и кое-какую одежду которую оставлю там. Рюк получился довольно легкий, порядка восьми кило, и я с улыбкой на него поглядывая, уснул.
4 февраля. Ставшая уже ненавистной мелодия будильника на телефоне будит меня в семь утра напоминая, что сегодня очень ответственный день, и от того как он сложится будет зависеть многое в этом восхождении. Встал, умылся, почистил зубы и вперед, в Домбай. Погода хорошая, хоть и небо серое и редко где пробиваются голубоватые участки неба. В этом есть и плюсы – солнце не будет печь, однако, как стало известно потом, солнце и при ясной погоде не светит в Белалакайском цирке более четырех часов, всему виной вершины в округе, стены которых никак не хотят пускать солнечный свет к леднику. Я опять же, весь маршрут разбиваю на участки, там, где будет тяжело физически либо тяжело психологически. В этот раз решил что тяжело психологически будет преодолевать первый участок пути, сначала по дороге, потом по лесу до начала подъема. Так оно и оказалось. Начинать всегда не просто, пока иду по дороге пытаюсь забить себе голову разными мыслями лишь бы не думать о том, сколько осталось идти. Вот так, в раздумьях подошел к подвесному мосту перекинутому через реку Алибек, собственно отсюда и начинается маршрут. Мост нешуточно разрушен, даже летом когда мы проходили его, в шутку давали ему категорию трудности 5Б, сейчас же на нем лежит метр снега, и пока я переходил по нему, не раз умудрялся провалиться в бесчисленные дыры. Сейчас недлинный пологий участок по лесу перед началом крутого взлета, который выведет к языку ледника. Снег оказался довольно слежавшимся и выше колена обычно не проваливаешься, за исключением редко встречающихся мест, где все-таки приходится плавать в снегу. Довольно быстро миновав пологий участок подхожу ко взлету, здесь тропа прозвана «обезьяньей» за свою извилистость и крутизну. Взлет, высотой порядка 500 метров преодолевается довольно трудно, в некоторых местах склон становится настолько крутым, что невольно утыкаешься лицом в снег, приходится убирать палки и доставать ледоруб для прохождения этих мест. Спустя четыре часа утомительного пробивания тропы выхожу на выполаживание перед языком ледника, в этом месте летом ставят палатки. Летом это отличное место для лагеря, здесь последние деревья, рядом бежит ручеек с чистой ледниковой водой, на гладких бараньих лбах можно установить большое количество палаток к тому же летом здесь очень красиво. В отличие от зимы. Сейчас здесь большое снежное плато, все сплошь забито снегом, простыл след деревьев и неровностей в рельефе, их просто напросто замело, плавность линий в пейзаже создает впечатление непрерывности участков по которым предстоит пройти, это немного тревожит. Делаю большой привал, ем, пью чай, на все про все пол часа. Стараюсь съесть побольше еды, скорее всего времени на чаек у меня не будет. Погода ухудшается. Начинает падать снежок и спускается туман. Видимость падает до 100 метров . Такой расклад меня не радует и я начинаю торопиться, в планах было дойти до ледника. Даже при ясной погоде это еще не менее 2-х часов. Вышел на морену, туман сгущается, теперь видимость не более 20-ти метров. Морена дальше занесена снегом и теряет свой ярко выраженный рельеф, теперь она слилась со склоном и пройти без видимости ориентиров становится труднее. Поднимается ветер. Пошел снег. Видимость упала почти до нуля. Становится не по себе когда вглядываешься в белую мглу, белое все, земля, туман, снег и даже воздух, ощущение пространства исчезает начисто, ты не понимаешь сколько прошел, куда прошел вверх или вниз, движение наугад сильно выматывает и я решил вернуться к началу морены не дойдя до ледника как потом узнаю, ста метров. В 14:00 начинаю ставить палатку, за неимением лопаты приходится вытаптывать площадку ногами на склоне крутизной порядка 30-ти град., палатку креплю ледорубом, кольями, которые едва ли на пару сантиметров заходят в промерзшую землю. Приходится оставить и палки для крепежа палатки, жаль, но завтра подход будет без палок и ледоруба. Благополучно закрепив палатку, благо она имеет 24 оттяжки и есть за что крепить, начинаю спуск. Не смотря на плохую погоду спускаться приятно, пустой рюкзак, хорошо протропленный путь и чувство выполненной задачи на сегодня подгоняет к дому. Спустя чуть более двух часов окажусь в Домбае. Темп спуска зимой несоизмерим с темпом подъема и там где ты поднимешься шесть часов, спуск будет занимать час или около того.
Пол часа езды из Домбая до Теберды провел в дремоте, за это время успели замерзнуть насквозь промокшие ноги, завтра одену двойные ботинки, в них то мои ноги будут в тепле и уюте. Только попав домой каким-то образом транспортировался к другу и прейдя домой уже за полночь не нашел в себе силы собирать рюкзак и оставил это занятие на утро. С удовольствием бухаюсь в постель и засыпаю.
5 февраля. Будильник будит меня в половину седьмого. Проделав все необходимые утренние процедуры начинаю собирать рюкзак, как не странно но он опять получается на удивление легким, самыми тяжелыми вещами оказались спальник и еда рассчитанная максимум на три дня. Рюк опять не более десяти кило, бесконечно радостный этому неожиданному событию выхожу на улицу и вижу над собой чистое безоблачное небо, что ж сегодня мне везет. Вот за окном маршрутного такси пролетает река Муруджу и спустя час я уже иду по долине Алибек. За ночь выпало немного снега, в долине порядка 5 сантиметров . Идти по почти пологой дороге в ботинках La Sportiva “Nuptse” не самое приятное занятие, учитывая что их конструировали и позиционируют как альтернативу пластиковым ботинкам, при ходьбе по дороге ноги в них быстро устают. Благо дорога длится не долго, 4 км ., и я подошел к мосту. Пройдя мост нахлынула тоска, опять идти по вчерашнему следу, ощущение того что это будет длиться столько же что и вчера угнетает, однако спустя три часа я сидел рядом с палаткой и наслаждался вкусно приготовленным еще дома обедом. К тому моменту как я подошел к палатке, меня догнало солнце и стало припекать. Вокруг снег, солнечный свет отражаясь от него проникает повсюду. Трапеза, съем палатки и перебор рюкзака заняли, как и планировалось, пол часа. На часах сейчас 14:20 и времени у меня предостаточно чтобы выполнить намеченный план и выйти на ледник к началу взлета к пику Кап. Теперь я окончательно решаю что надо работать именно с этой вершиной. Сообщил домой вершину и маршрут по которому предстоит подняться. Теперь я спокоен. Факт того что кто-то знает куда ты пошел и по какому маршруту снимает психологическую напряженность вызванную страхом осознания того что за тобой не придут в случае какой-то неприятности. Времени много и я спокойно прохожу траверс морены в не очень глубоком снегу, чуть выше колена. На сплошь засыпанном снегом маренном вале хорошо виднеется ориентир, под которым надо пройти чтобы выйти на ночевки перед ледником, это большой, вертикально стоящий камень. Пройдя под ним выхожу на плато ледника, присаживаюсь чтобы отдохнуть и осмотреться. Видна вершина Капа, часть подхода к вершине, это начало взлета от ледника, порядка 400 м . далее маршрут ныряет в лево за гребень который спускается с вершины. Начинаю размышлять о месте штурмового лагеря, с одной стороны чем ближе я стану к вершине тем меньший отрезок придется пройти в день штурма. С другой стороны установив лагерь на взлете, где рельеф кроме крутых скальных гребней весьма однообразен, могу не найти лагерь во время спуска по причине плохой погоды, еще более весомый довод против – повышенная лавиноопасность. Итак взлет не подходит. Есть прекрасная альтернатива. Прямо посередине ледника, в 200 м . от начала взлета, через ледник проходит каменистый гребень длинной порядка 80 м ., он хорошо заметен издалека и на случай непогоды отыскать его будет проще всего. Солнце, не успев выйти уже закатилось и стало заметнее холоднее. Спустя еще час я с удовольствием сбросил рюкзак с плеч и начал установку палатки. Ветер все более настойчиво и упористо несет снежную пыль со стороны перевала. Загнав несколько кольев в расщелины между камнями, привязал левый край палатки, правый закрепил палками и ледорубом, такое положение дел заставит завтра меня снять палатку перед выходом на штурм, поскольку ветер поднявшийся с утра обязательно сорвал бы палатку закрепленную одним ледорубом и парой шнуров. С диким удовольствием залазаю в палатку и начинаю готовить чай. Поразительно сколько снега приходится перетопить чтобы получить 800 г . воды. Выпиваю чай, съедаю ужин и засветло ложусь спать.
6 февраля. Ночь выдалась не спокойной. После 00:00 просыпаюсь каждый час, как по будильнику, меня будит не биение сильных порывов ветра о палатку, не холод – а дикое желание встать и прямо сейчас выйти на штурм. С трудом дождавшись 4:30 начинаю завтракать, варить чай, стараюсь запихнуть в себя как можно больше углеводов, сегодня будет длинный и тяжелый день, нужно чтобы энергии хватило на этот отрезок. Выпив пару кружек чая выхожу на улицу, не смотря на кошмарную погоду, рад тому что этот момент настал. Пока снимал палатку продумывал еще раз маршрут, на штурм выделил себе семь часов после чего нужно будет сворачивать борьбу с горой и отступать. Сереет. Не беру рюкзак. Только самое необходимое, фонарь на лоб, ручку и листик для контрольной записки на вершине в карман, ну вот и вс, одежда на мне, палки в руках, вперед, вперед. Небо затянуто тяжелыми серыми тучами, идет снег. Нет он не идет. Он летит! Летит с бешенной скоростью с юга, будто соловей разбойник уселся на пике Австрийского комсомола южнее и пытается сбить меня с ног не пустив к вершине. И я тому рад. Рад возможности бороться и чем сильнее порыв, тем тверже и увереннее я ставлю ногу. Каждый шаг приближает к вершине. Это чувствуешь. Этим живешь! Ветер все усиливается, унося массы снега куда-то вдаль, куда-то за пик Кап. Ветром поднимает лежащий снег и уносит в высь по спускающимся к ногам стенам пика и из этого снега на гребнях спускающихся с вершины вырастают огромные снежные надувы готовые обрушится вниз в любую секунду. Все большее расстояние отделяет меня от места где брошен рюкзак. Двести метров, триста метров, и вот то место скрывается за сплошной белой пеленой снега. Пока еще хоть на немного сохранилась видимость нужно успеть просмотреть последний участок маршрута, он скрыт от меня предвершинным гребнем обогну который я не менее чем через пол часа а по дистанции это не более чем 150 м .. Снег становится все более рыхлым и менее покладистым. Все больше он вызывает проблем. Теперь на таком крутом взлете усталость нарастает в геометрической прогрессии относительно глубине снега. Яростно пытаюсь как можно быстрее отвоевать эти 150 м . у вершины. Изредка через пелену снега просматривается ледник, сейчас он кажется куда массивнее чем летом, скальный бастион от пика Алибекского кажется непроходимым и если сейчас я не увижу в нем снежного кулуара, который должен стать ключом к вершине, то придется огибать этот бастион слева, а это еще 200 м .. Знаю что этот кулуар там есть но все равно беспокоюсь не доверяя памяти. Вот, наконец, заборол этот участок. Хоть и не видно гребня, на который надо выйти, но зато виден путь к нему через невысокие скальные выступы. Склон становится все круче. Под слоем снега встречается то ли натечный, толи ледниковый лед. Ветер отчаянными порывами бьет в спину. Работая закутанным в штормовку, мембрана которой не ахти как «дышит», вспотеть все равно не успеваю, потому, что не могу сделать более 15-20-ти шагов за один отрезок. К 15-му шагу ноги наливаются свинцом, становятся неподъемными и отказываются идти дальше. Приходится часто отдыхать. Видимость ухудшается и падает до 50-ти метров. Время тянется так долго, что секунда в этом аду превращается в вечность. Специально не достаю часы, не хочу знать сколько осталось времени на подъем, не хочу загонять себя в рамки и хочется работать до конца. Хочу, хочу, хочу… а могу ли? Вопрос возникает все чаще, и всплывая из неоткуда с каждым шагом становится все весомее, все значительнее. Отсутствие видимости радует когда знаешь что идти еще долго. Кулуар все больше начинает походить на кулуар и начинает вписываться в свое энциклопедическое определение. Снежный наст делится на два слоя. Первый, слежавшийся слой, прочный, и легко выдерживающий давление моей ноги. Второй, перенесенный ветром менее плотный, но как говорят лавинщики связанный снег. Идеальные условия для схода снежной доски. Эта мысль засела мне в голову и укрепилась там так основательно, что на какое-то время я забываю обо всем окружающем, забываю о вершине, о погодных условиях, иду с одной только мыслью и изредка озвучиваю ее, все более тревожа себя: - «Лишь бы не сорвать доску». Уткнувшись лицом в склон, продолжаю подъем. Вдруг, нарастающее давление на ноги вызывает такой всплеск адреналина, который я не получал, как казалось на тот момент, очень давно. В голове промелькнула мысль: - «Доска»! Ведь верно говорят – мысль материализуется. Благо доска сорвалась очень тонкая, порядка 5 см . и край отрыва был в паре метров от меня. Тот факт что доска оказалась тонкой и не принесла никаких проблем кроме эмоциональных меня не утешал и каждый шаг все более казался последним. Однако чуть левее себя я увидел хребет, точнее увидел огромный снежный карниз на месте, где должен быть хребет, карниз нависал над пропастью к леднику. В 50-ти метрах слева я вижу карниз, впереди ничего, белая завеса облаков и несущегося вдаль снега. Может я уже стою на карнизе готовом оборваться в любую секунду и унести меня вплоть до самого ледника. Стараюсь не думать не о карнизах ни о досках. Понимаю что гребень должен закончится однако, продвигаясь вперед вижу только сросшийся с небом воедино слой снега. Смотрю в бесконечность. Ночью мы привыкли видеть бездонность черного цвета, закрывая глаза мы опять же опускаемся во мрак, но видя перед собой и везде ничего кроме белого восприятие не верит в реальность происходящего. Я знаю, я уже на хребте. Эта мысль заставляет меня начинать забирать круто в право. И впрямь, за моей спиной начинают вырастать извилистые карнизы, до которых я не дохожу порядка 10 метров . Иду наугад, на ощупь, ориентируюсь только по картинке что вырисовывается снизу, впереди белая мгла. Как же это страшно, идти не видя пути,, там где с одной стороны лежит бездонная пропасть, с другой вниз уходят лавиноопасные кулуары. Время окончательно теряет границы. Я настолько дезориентирован в пространстве и во времени что уже даже не осмеливаюсь вытащить часы, боясь увидеть на них цифры, которые как приговор могут сказать что до темна осталось пол часа. Не зная что совсем рядом, где-то здесь должна быть вершина, я наверняка повернул бы, наверняка отступил, но не сейчас. Иду вперед и уже хребет мне кажется нескончаемым. И вот, как последний кадр кинофильма, как занавес на сцене, всем телом я ощущаю развязку этой истории, передо мной, впереди и по бокам скалы устремляются вниз, значит, я это сделал, я на вершине. На эмоции уже нет сил. На лице едва ли дрогнул хоть один мускул. Лишь одна мысль пронеслась в голове:- «Наконец-то она, наконец-то конец»! Однако и эта, казалось бы единственно возможная и верная мысль оказалась предательски лживой. Еще не конец. Только начало. Я понял это как только повернулся лицом в ту сторону где должен находится мой оставленный утром рюкзак. Как он сейчас далеко и как до него дойти? Вот вопрос, ответ на который становится новой целью на сегодня, новой вершиной, теперь эта новая вершина куда важнее, чем та, на которой сейчас стою. Вершина представляет собой большую снежную шапку и отыскать на ней тура с контрольной запиской невозможно. Писать записку в такой шторм не стал и спустившись ниже к камню торчащему из снега заложил в его откол пакет с карандашом, ручкой и чистым листком. Взглянул на часы, 10:21, время шло куда медленнее, чем казалось. Пурга не унимается и с все новыми и новыми силами несет снег в даль. Пробыв на вершине меньше минуты, начинаю спуск по хребту. Поразительно, но след который я оставил проваливаясь по колено и выше уже исчез. Невероятно, прошла пара минут. Спускаюсь опять же ничего не видя, на ощупь. Теперь, повернувшись лицом к склону снег летит и вонзается в лицо под прямым углом. Очки постоянно залепляет снегом, приходится их снять. Открываю глаза чтобы наметить ближайшие пять метров пути и прохожу этот отрезок с почти закрытыми глазами, и так каждые пять метров. Организм переключился на менее энергозатратную работу по сравнению с подъемом, я теряю бдительность и ощущение опасности. Иду не по следу и выхожу на карниз нависающий над пропастью к Алибекскому леднику. Не замечая края карниза, а он находится буквально в трех метрах от меня, продолжаю движение, все ближе и ближе подходя к краю. Карниз, как и должно долго не выдержал. Словно земля разверзлась по полам, и среди окружающей меня белой мглы увидел прямо под собой как сорвавшийся карниз разбивается ниже о скалы. Линия отлома прошла в нескольких сантиметрах от ноги. Мысль о том что от смерти отделяло расстояние в пару спичечных коробков толкает к усиленным поискам своего следа. Но тщетно. Его нет. Нет и малейшего признака того что здесь кто-то проходил. Пытаюсь в памяти восстановить траекторию подъема и следовать ей на спуске. Но наученный опытом понимаю, что шанс вернуться по памяти не видя дороги, стремится к нулю. Делаю шаг за шагом, размеренно. Пытаясь не сбиться с взятого темпа. Шаг. Еще шаг. Мне или показалось или этот шаг дался проще чем предыдущий. Нет не показалось. Следующий такой же мягкий. Наверное за весь сегодняшний день улыбаюсь. И есть на то повод! Вышел на свой след! Снег, которым занесло следы более мягкий и не схватившийся коркой по сравнению с окружающим, это единственное отличие которым далее придется руководствоваться. Ярое желание не сойти со своего следа заставляет меня руками прощупывать путь впереди себя. Со стороны это похоже на идиотизм. Крутизна заставляет спускаться лицом к склону. Снег который сбиваю ногами, в тот же миг, ветер, как точный посыльный, доставляет мне прямо в лицо. Брови примерзли к балаклаве, на ресницы налипает слой снега, с носа непрерывно стекает таящий на лице снег. Удостоверившись что стою в траншее которую пробил поднимаясь, спускаюсь и начинаю руками и палками зондировать все вокруг, проверяя не сбился ли со следа. Вот так, отрезок за отрезком спускаюсь к леднику. Слой снега с момента времени подъема вырос на 20 см .. Поднимаясь здесь на часа три позже наверняка бы не прошел зарывшись в снегу. Проходя по леднику выхожу из завесы тумана и видимость улучшается. Теперь мне не нужен свой след, теперь нужно забрать рюкзак и валить с горы, да побыстрее. Спустя несколько минут иду вниз по леднику с рюкзаком на плечах со все более нарастающей радостью от победы, которую одержал сегодня. И еще через несколько часов буду лежать в кровати среди горы промокшей снаряги, среди пропахшей потом одежды попивая чай и размышляя над тем, как бы мне туда вернуться, да как можно скорее.
2 февраля 2011 года. Говорят ничего не повторяется. Врут. Повторяется, но только со своими изменениями. Я иду к другу на день рожденья. Год назад я проходил по той же дороге, в тоже время и к тому же дому. Поздравления, радость праздника, лица друзей которых не вижу многими месяцами, и я, я который год назад сидел на этом же месте, здесь на кровати, здесь сидит два меня. И чем эти двое отличаются? Как изменился тот старший по сравнению с тем который в 2010-ом? Да никак. За прошедший год у старшего произошло много событий, хороших и плохих, он много путешествовал, многое видел, узнал много людей. Совершал поступки, о которых сейчас сожалеет. Говорил много слов которые возможно говорить и не хотел. Старший за этот год много раз побеждал, но и не мало проигрывал, он часто побеждал младшего доказывая ему его слабость и иногда ему удавалось побеждать самого себя, переступая через грань дозволенного и возможного. И сейчас повернувшись к себе младшему, он скажет: - «А ведь это был классный год!» и младший не найдя ничего в ответ, с улыбкой на лице, кивнет, ознаменовав еще одну победу.
3 февраля. Ночь. Наверное, за последние несколько лет это самая трезвая ночь на 3 февраля. Немного шампанского почти не мешает мне сосредоточится на подготовке к восхождению. Быстро удается укомплектовать рюкзак и завалиться спать.
Утром перепроверив собранность выдвинулся в Домбай. В Домбае тепло и солнечно и раздевшись до термобелья потопал по Алибекскому ущелью. Еще в прошлом году я хотел сходить зимой на вершину Чхалта-Дзых, мне тогда этого не удалось. Сейчас вторая попытка. Маршрут по гребню от перевала Чхалта-Дзых не представляет никакой технической сложности, по классификатору 2А, трудность для этого маршрута, как мне кажется завышенная. Лавинная опасность здесь невелика и единственная часто встречающаяся здесь помеха это сильные ветра. Участок от перевала до вершины находится на Главном Кавказском Хребте и с моря, которое в ясную погоду можно увидеть с перевала, иногда надувает. По дороге к мосту встретил взвод солдатиков в полной экипировке с ВЦСПСовскими ледорубами в руках и лицами явно не очень довольными происходящим. Мост все более и более разрушен, даже интересно когда уже начнут лопаться металлические тросы. Помню летом прошлого года я с напарником слетел с моста, зацепившись за тросы мы благополучно вернулись на него, но вот какого черта мы пошли одновременно – загадка. Уже осенью по нему нас прошло не много не мало десять человек, и все без происшествий, правда назад мы тогда решили что перейдем реку в брод. Вообще мост вполне проходим, но, как и прежде он остается первым испытанием для путника на пути к вершине. Снега в лесу не много, по сравнению с прошлым годом так его вообще нет. И как только мне удавалось тогда справляться без снегоступов, даже не представляю. Сейчас натянул снегоступы и пошел. Десяток минут спустя и вот я уже снимаю снегоступы перед началом крутого взлета к месту первых КАПских ночевок. Взлет крутой, но снега не много и через три часа я поднимаюсь к ночевкам. Вообще-то планировалось подойти ко вторым ночевкам, но видно я совсем разленился и решил остановиться здесь. Место для ночевки бросается в глаза. Большой снежный надув на скале, под ним много мягкого, не слежавшегося снега, куда закопав палатку и оградившись от ветров дующих с перевала, можно довольно комфортно провести ночь. Если честно, слово комфортно, хочется взять в кавычки. Но не беда... Было и хуже... Ведь было же??? ... С собой у меня нет лопаты и готовить место для палатки приходится раскидывая снег снегоступами. Снег мягкий и податливый и я погружаюсь сначала по колено а потом все глубже и глубже подступая к уровню пояса. Капать так можно было до самой земли. Что наверное еще метр а то и все два, но полученной глубины хватало для защиты от ветра и вскоре я разогревал чай в палатке лежа в теплом и мягком спальнике. Мне вспоминался теплый летний сезон уже минувшего года, вспоминался Эльбрус, двуглавый красавец на котором я провел без малого два летних месяца, Казбек, сентября того же минувшего года. Именно после Казбека я стал уделять такое пристальное внимание защите палатки от ветра, когда на 3800 ураганным ветром нам надорвало палатку и все оставшееся время ночи приходилось спинами удерживать одну из стенок палатки. Не знаю кому как, а той ночью мне так и не удалось выспаться и на следующий день когда мы вышли в штурмовой лагерь на 4200 я еще долго после установки палатки бегал по плато ища подходящих камней для стенок. С тех пор ночи в палатках стали спокойнее, и эта не стала исключением.
... с утра подъем, с утра,
и до вершины бой!
Отыщешь ты в горах,
победу над собой!
Ю. Визбор
4 февраля. К четырем утра нудная мелодия будильника заставляет вылезать из спальника и начинать готовить себе завтрак. Все длилось медленно и печально. пока все-таки к шести утра необходимые процедуры небыли закончены и я выбрался из палатки переполненной углекислым газом. В маленьком пространстве не вентилируемой палатки пламя горелки в минуту сжигает большую часть кислорода и в ней становится реально "темно" дышать. Холодный утренний ветерок привел меня в чувство. Натянув снегоступы, осмотревшись и сделав пару фотографий я отправился на встречу с вершиной. Достаточно быстро выйдя на моренный вал, оставленный некогда отступающим ледником, меня встретил ураганный ветер дующий с перевала. Я его ждал. Я знал что он будет, что его здесь просто не может не быть. Он ждет меня, ждет уже вторую зиму пытаясь при моем первом появлении отбросить все попытки прорваться к вершине. Прошлой зимой вся морена была занесена снегом, занесена на столько что не выделялась из склона характерным для нее гребнем, тогда здесь был просто крутой снежный склон и то что выходишь на морену определялось скорее чувственно. Сейчас здесь нет такого количества снега, ветер сносит его в долину оставляя только замерзшую землю в вперемешку с камнями. Борясь со всепроникающими порывами я выбрался к ночевкам у ледника и начал просматривать варианты подъема. А просматривать собственно говоря было нечего. Как и ровно год назад пелена летящего от перевала Чхалта-Дзых снега закрывала не только перевал но и самые северные башни пика Алибекского и пика Кап. Не долго размышляя от ночевок я уверенной поступью отправился к пику Кап. Вершина правильной пирамидальной формы из Домбая кажется маленькой и легкодоступной. По сути таковой и являясь она однако часто щекочет нервы при попытках ее покорения. В сколькие передряги я не попадал на склонах Капа, гора отпускала меня, повезет ли мне на этот раз, за ответом, сквозь снег и ветер я готов был пройти до вершины. Через ледник я проходил размеренно и спокойно стараясь не обращать внимания на преграды вырастающие из ниоткуда. Мне было интересно бороться с собой. Мне это нравилось. Это восхождение не отличалось задачами от других зимних, и восхождение на вершину для меня не являлось единоличной задачей которую необходимо выполнить, для меня важным здесь являлась проверка собственных сил и их тренировка, подготовка к более сложным целям. Погода улучшалась. Небо, да, небо, в некоторых местах оно даже начало появляться. Потеплело, хоть и не значительно, но ... На леднике, перед началом взлета, забившись в небольшую мульду попил горячего чаю и с окрепшими силами начал подъем. Пол часа спустя уже ругаю себя за то что не одел кошки перед тем как выбраться на некрутые "бараньи лбы" занесенные снегом и залитые натечным льдом. Не так долго мне удавалось балансировать по лбам без кошек и поднявшись на несколько метров я соскользнул в низ. Пальцы побитые об скалы болели и я со злостью на свою собственную лень снял рюкзак и начал надевать кошки. В кошках участок был быстро пройден и я снова выбрался на снег. Ветра становилось все меньше, а поднимался я все выше. Здесь мне уже начало казаться что на пути к вершине меня ничего не остановит. Перед тем как оставались последние несколько сот метров до вершины я остановился перекусить и отдохнуть. Запивая шоколад чаем я все вглядывался в вершины Чхалта-Дзых и пика Джессарского и ждал когда же дымка, как шапка повисшая на них, будет сдута ветром. Уже долгое время у меня из головы не выходит, как мне кажется, красивая линия - деритиссима к пику Джессарскому по его северо-западной стене. Не классифицированный снежно-ледовый маршрут притягивал и манил требуя попыток прохождения. Возможно когда-нибудь подумал я и с этой мыслью повернулся к своей вершине. А над пиком Кап в это время было синее чистое небо и вершина притягивала обещая безопасное восхождение. Я двинулся вперед и тут перед глазами, очень ясно и реалистично начали всплывать картинки годовалой давности... Все тот же перенесенный ветрами снег забивающийся в лавиноопасные кулуары, сами кулуары которые в силу их расположения, как ты не старайся, придется пересекать, снег поднимаемый ветром из под ног и летящий прямиком в лицо. И снова и снова. Все повторялось. Я ощутил чувство страха, такое же как и тогда, когда проходил здесь годом ранее. За год я забыл как это - ходить по откровенно лавинным участкам и прислушиваться после каждого шага пытаясь услышать когда лопнет "доска". Мне нравится чувство страха, страх, он один из лучших мотиваторов. Нравится, как многое считают, на самом деле это не так, рисковать жизнью, но нравится все это тогда когда ты контролируешь процесс, когда знаешь что от того какой шаг сейчас предпримешь будет зависеть спустишься ты в низ или туда же но улетишь. Здесь, никакого контроля за происходящим, ты просто делаешь шаг и надеешься что сможешь сделать следующий, и так раз за разом пока не достигнешь вершины. а после тоже самое, только уже вниз. Я пробирался к вершине то утопая по грудь в снегу, то проходя на передних зубьях кошек по плотному как лед фирну. Вот так, пробираясь затаив дыхание я подошел под вершину. Уже видно горы расположенные за гребнем, видно что до гребня остался десяток метров, но на него не выйти. По всему гребню от пика Кап до пика Алибекского ветер сформировал карнизы нависающие над Алибекским ледником. В безропотном молчании они ждут, ждут часа когда сорвутся и устремятся вниз, а мне совсем не хочется что бы это был именно этот час. Кулуар в верху замыкается карнизам и там его никак не обойдешь. Я стою по пояс в снегу и пытаюсь найти хотя бы одну причину по которой доска лежащая в кулуаре где надо пройти, не сорвется. Да, в прошлом году, на том же месте, я не останавливался чтобы оценить опасность, я просто перешел кулуар. Я перешел, наверное по тому что была не погода и видимость "до вытянутой руки" не позволяла реально оценить опасность. Тогда ничего не сорвалось. Сейчас я никак не могу сказать что повторится прошлогодняя картина. Я все более убеждаюсь что нужно идти вниз. Нужно, когда до вершины осталось менее ста метров, развернуться. В половину одиннадцатого, когда до вершины оставалось совсем немного, когда позволяли силы, погода, время, я развернулся назад. Мне не было жаль. Сегодня я просто ушел, сегодня я дошел до своей вершины и мне осталось вернуться.
Сколько раз, доходя почти до самой цели, чувствуя ее, видя, вот она, вровень с нами, осталось не много, лишь подняться ... и мы уходим. Мы возвращаемся, затратив массу сил и времени, не достигнув вершины. Но возвращаемся для того чтобы позже, снова оставив друзей, семью и любимых ради тех нескольких секунд, ради того чтобы снова попытать счастье на не покорившейся вершине. Каждый раз уходя, что бы там не говорили, сколько бы не писали о безопасности в горах, уходя мы рискуем не вернуться. И я не знаю что заставляет, смотря перед выходом в глаза близких и зная что возможно ты видишь их в последний раз, все равно развернуться и идти к вершине. Но я точно знаю, если здесь нас не останавливает этот страх, больше в жизни нас ничего не остановит!
Горы имеют власть звать нас в свои края,
там навсегда остались лежать наши с вами друзья.
Тянутся в высь люди большей души,
не забывайте тех, кто не пришел с вершин!
